Читать книгу - "Анжелика. Победа [= Триумф Анжелики ] - Анн Голон"

Жоффрей де Пейрак согласился.

— Пусть будет так. Я никогда не отказал бы в помощи соотечественнику.

Рассказывая, господин д'Эстре все время посматривал на собеседников, стараясь угадать, какое впечатление производит повествование о его экспедиции, раздражение или поддержку оно вызывает. Ибо ему пришлось слышать мнение, что они союзники англичан, симпатизирующие реформе, или же

— согласно мнения господина де Фронтенака — искренние и надежные друзья Новой Франции.

Но кроме любезной поддержки господина де Пейрака и разрешения следовать вместе с их флотом, а также слова «соотечественник» ему не пришлось ничего выяснить.

Жоффрей де Пейрак уклонялся от всяческих разговоров насчет того, прав или неправ был д'Эстре, когда немного погромил компанию Гудзонского залива, штаб которой был в Лондоне, но основана она была не без участия канадских французов, что первыми достигли берегов залива. История эта была довольно запутанной и сложно было разделить роли и влияние Франции и Англии.

Жоффрей прервал его речи, не возражая. Он никто не одобрял и не бранил, он признавал лишь факты.

— Кажется, вы прекрасно знаете эти места? — заметил французский офицер. Он питал к этим краям чувство, похожее на влюбленность.

Граф де Пейрак улыбнулся и сказал, что однажды путешествие уже приводило его к берегам Гудзона. Он ничего не сообщил об ирокезах, которые могли бы кровавым вмешательством прервать «ярмарку» д'Эстре, как не упомянул и о картах, планах и описаниях, которые его старший сын Флоримон де Пейрак, девятнадцати лет от роду, привез из экспедиции по заливу вместе с сыном Кастель-Моржа.

Во время совместного плаванья господина д'Эстре несколько раз приглашали на «Радугу» на обед или ужин.

С первого же раза Анжелика подметила, что господин Тиссо, метрдотель, не обслуживает лично. И поскольку всякий раз, когда француз появлялся на борту, Тиссо отсутствовал, ей стало любопытно, так ли это случайно. Она подозревала, что дело здесь не в совпадении. Метрдотель не отрицал этого.

— Я не должен допустить, чтобы господин д'Эстре узнал меня. Он часто бывает при дворе. Его память не должна подвести.

В прошлом офицер при королевской кухне, этот человек, о прошлом которого они почти ничего ен знали, был вынужден тайком пересечь границы королевства и переплыть моря, чтобы избежать печальной участи «слуги, слишком много знающего».

— В Квебеке, когда вы были с нами, вам представлялась возможность встречаться с не очень приятными людьми, и вас не пугал даже тот огромный господин, который скрывался под фальшивым именем.

— Те, кто отвечает за кухню, продовольствие и тарелки в Версале слишком многочисленны. Это настоящая армия.

Действительно, господин де Вивон знает меня в лицо, так как я лично представлял ему некоторые блюда, но он никогда не выделял меня в числе прочих, хоть я и служил при королевской кухне.

С другой стороны господин д'Эстре был близким другом человека, которому я оказал ряд услуг. К сожалению я слишком поздно понял, что кое-кто постарается заставить меня определенным образом забыть об этом. Вознаграждение за эти услуги мне позволило вовремя скрыться. И несмотря на то, что с тех пор прошло много времени, я предпочитаю оставаться в тени. В мире нет места, где человек, который знает то, что знаю я, мог бы считать себя в безопасности.

— Я понимаю вас, господин Тиссо, держитесь же подальше от него. Ваши помощники хорошо обучены и наилучшим образом выполняют свою работу. Через несколько дней мы обогнем Гаспе и войдем в залив Сен-Лоран. Господин д'Эстре покинет нас, чтобы отправиться в Европу. Во всяком случае я не думаю, что нам следует опасаться атаки англичан.

Она по-другому взглянула на словоохотливого и любезного офицера королевского флота. Под образом «ледяного безумца» скрывался придворный. И когда его кампания закончится и его корабль бросит якорь, он покинет порт и отправиться в Версаль к старым друзьям, влиятельным женщинам и покровителям.

Нужно плести интриги вокруг трона, чтобы получить блестящие и прибыльные поручения.

Инцидент с господином Тиссо, который, казалось бы был незначительным, заставил Анжелику призадуматься, это было похоже на те размышления, когда они проплыли через Ля Мерси и она вспомнила покушение Варанжа.

Как обстояли дела при дворе? Прошла ли мода на отравительство? Ибо это действительно была мода!.. По словам Вивона. Брат Атенаис де Монтеспан удивлялся ее негодованию, когда речь заходила об «одиннадцатичасовом бульоне», предназначенном неугодным людям, старым мужьям и соперникам в любви, или о «черных мессах» — жертвоприношениях для достижения богатства или почестей, или о покупках разного сорта у колдуний…

«Все это делают…» — сказал он, глядя на нее снисходительно, словно она была из деревни.

Письма, которые она получила из Версаля от Флоримона, изобиловали деталями разного рода увеселений, балов, спектаклей и не намекали ни на что большее. И это побуждало к осторожности: нельзя было поместить в послание даже легкий намек на мерзости такого рода.

Письма молчат. Тот, кто по легкомыслию пустился бы в откровения на бумаге и подписал бы ее своим именем, рисковал жизнью в том случае, если послание перехватят.

Устная беседа менее опасна. Слова произносятся и улетучиваются, особенно если это происходит между небом и водой, на корабле, среди великого севера.

Ей захотелось поговорить начистоту с господином д'Эстре о том, что происходит при дворе, принимая, однако, меры предосторожности, на тот случай, чтобы посторонние уши ничего не услышали.

Господин д'Эстре быстро огляделся, когда она привела его на мостик второй палубы и тихим голосом попросила рассказать правду о том, что касалось опалы мадам де Монтеспан, о которой разные люди сообщали Анжелике в письмах.

— Не могу в это поверить! Вы месье, вы живете при дворе, так расскажите же мне правду. Атенаис де Монтеспан перестала искать помощи у этой ведьмы, или же та скрылась, набив кошелек и оставив богатую клиентку без магической защиты?

Тогда господин д'Эстре, немного обескураженный внезапным вопросом, боязливо огляделся. Затем, не заметив ничего, кроме тумана, который бесконечно стлался до горизонта, и морских птиц — свидетелей разговора, он измерил расстояние, которое отделяло его от Версаля и задумался.

— Расскажите, я вас умоляю, — настаивала Анжелика. — Я отрезана от всего мира здесь. Вы же видите. Вам нечего бояться. Ну как я могу причинить вам вред в этих пустынях, зная то, что вы мне расскажете?.. Я не принадлежу ни к какой партии. Но поймите, что я любопытна, как всякая женщина, и мне интересно все, что происходит в окружении Короля-Солнца и все, что касается людей, которых я хорошо знаю, и которых я без сомнения скоро увижу, может быть, даже раньше, чем думаю. Я должна быть в курсе. Вы, я думаю, догадываетесь, что мне ничего не удается узнать из почты, которую я получаю. Ответы на мои вопросы невозможно получить из листка бумаги, который может быть перехвачен каким-нибудь шпионом. Так развлеките же меня, месье, рассказав мне несколько историй из-за кулис. Я буду вам так признательна.